Как справляли Новый год звезды

Шура пытался спасти 3 млн рублей, Андрею Григорьеву-Аполлонову среди ночи понадобилась пальма, а Дед Мороз принял Елену Воробей за мальчика.

«У нас постоянно кто-то гостевал. И сами мы частенько ходили в гости, — делится своими воспоминаниями Леонид Якубович. — Все праздники справляли на Красносельской, в доме друга моего отца, с которым они оба сначала учились в МВТУ имени Баумана, а потом оказались на фронте, где и подружились. Так вот, в небольшой двухкомнатной квартире этого человека собирались потрясающие талантливые люди. Анчаров приходил, Высоцкий… Еще соседи присоединялись — все бродили с этажа на этаж, обменивались подарками, пили вместе, пели… На всю жизнь запомнился один Новый год. Мне было лет пятнадцать.И взрослые, которым уже надоело представляться Дедом Морозом, обрядили в его костюм меня. Прилепили бороду, усы и таскали за собой «тудой-сюдой». Из одной квартиры выглянула женщина и попросила веселиться чуть потише, поскольку у нее спит сынишка. Все стали разговаривать шепотом, она тоже присоединилась к компании. А я почему-то вошел в ее квартиру. Вижу: в деревянной детской кроватке лежит человек лет, наверное, четырех. Он открыл глаза, посмотрел на меня, и… Зачем я это сделал? Не знаю. Но, видимо, чтобы ребенок не испугался. Я наклонился и поцеловал его. И мальчик вдруг тихо-тихо сказал удивительную фразу, ставшую легендарной: «Мама, а Дед Мороз теплый…» Вот рассказываю — и прямо комок в горле».

«Иванушка» Андрей Григорьев-Аполлонов тоже вспомнил прошлое. «Когда-то мы праздновали так, что поднимали на ноги мой родной Сочи. Однажды, уже не помню в каком году, среди новогодней ночи, часа эдак в три, мне пришла в голову свежая мысль:

«Надо выкопать пальму и забрать ее домой. Непременно прямо сейчас». Небольшой отряд, человек семь-восемь, отправился на поиски пальмы. И мы ее нашли. В Сочи, надо сказать, в декабре тоже не май месяц, земля промерзает основательно. Но нас это не остановило. Мы проявили чудеса изобретательности — пальму же надо было выкопать, а лопаты, соответственно, ни у кого нет. Копали кто чем мог, некоторые даже руками мерзлую землю ковыряли. Мне тогда показалось, что корни у этого дерева до центра земли растут. Но мы ее все-таки выкопали и принесли домой к моей маме. Посадили в кадку, и что самое поразительное, пальма там прижилась».

Елена Воробей уверяет, что самые веселые новогодние праздники случались в детстве. «У меня всегда были эксклюзивные костюмы. Купить в то время в магазине что-то стоящее было невозможно, поэтому вся подготовка к празднику в детском саду возлагалась на папу. Он проявлял весь креатив, на который был способен. Как «дизайнера» папу моего мало интересовали платья снежинок и Снегурочек, он мечтал о сыне, поэтому костюмы были соответствующими. Под его чутким руководством они создавались руками моей мамы, профессиональной швеи. Три года подряд я оказывалась в центре внимания не только своей группы, но и всего детского садика, когда появлялась в актовом зале в образе Буратино или кардинала Ришелье. Особенно запомнился год, когда меня нарядили мушкетером. У меня был красивый плащ с крестом, широкополая шляпа с куриным пером — дедушка мой держал кур, поэтому перо для новогоднего праздника изъяли из его курятника. В детстве меня всегда коротко стригли, от мальчика не отличишь. Около елки нас уже ждал настоящий Дед Мороз — приглашенный артист! Он огляделся и по сторонам и совершенно неожиданно выдернул меня из толпы со словами: «Пускай нам мушкетер стишок почитает. Как тебя зовут, мальчик?» Я гордо ответила: «Лена!» Надо было видеть лицо Дедушки!»

Евгений Папунаишвили однажды чуть не остался без Нового года. «Я обычно встречаю праздник со своими родителями в их загородном доме в 80 км от Москвы. Бой курантов слушаю вместе с ними, а потом возвращаюсь в Москву, чтобы продолжить веселье в компании друзей. Как-то 31 декабря я ехал к родителям, мама попросила купить хлеб по дороге. Залетаю в магазин, хватаю что надо, расплачиваюсь, бегу к выходу, и прямо на моих глазах у двери на лестнице какая-то бабушка спотыкается и падает. Тоже пришла купить хлеба и впопыхах запнулась о ступеньку. Я же джентльмен! Помог ей встать, отряхнуться, проводил прямо до квартиры. Смотрю на время, а до Нового года осталось всего сорок минут. Как ­безумный сажусь в машину и давлю на газ что есть силы. За три минуты до боя курантов влетаю домой, мою руки — и к столу. Мама сначала меня, конечно, отругала, но, узнав причину опоздания, улыбнулась и сказала, что гордится мной. Мол, все правильно сделал».

А вот ведущей программы «Орел и Решка» Регине Тодоренко повезло меньше. «Несколько лет назад я опоздала на Новый год. Тогда я была солисткой группы «Real O». 31 декабря запланировали концерт, но потом отменили. Я с подругой Леной решила поехать в Буковель на горнолыжный курорт, где отмечали праздник мои друзья. Наш товарищ любезно согласился нас подвезти. Сели мы в машину, и… она сломалась. Прямо на трассе. И как назло, вокруг никого! Сначала мы сами ковырялись в капоте, пытались понять, что там такое произошло. Но все попытки оказались тщетными. Когда до полуночи осталось совсем немного времени, мы достали бутылку шампанского, которую Ленка заныкала на всякий случай, и прямо на дороге ее открыли. Новогоднее поздравление президента слушали по радио на телефоне. И что вы думаете? Как только куранты пробили двенадцать, машина завелась! Где-то к часу ночи мы доехали до Буковеля и без задних ног рухнули спать».

Екатерина Волкова с содроганием вспоминает прошлый Новый год. «Дело было так. Я и мой муж Андрей позвали друзей с детьми к нам домой. Чтобы дети не заскучали, пока взрослые накрывают новогодний стол, мы пригласили Деда Мороза и Снегурочку. Естественно, заранее обо всем договорились с конторой, которая занимается такими мероприятиями. Подарки подготовили, дети выучили стишки. Помню, даже табуретку поставили для тех, кто захочет вещать по старинке — с высоты. И вот раздается звонок в дверь, взрослые обрадовались, малыши замерли с открытыми ртами. Дед Мороз делает широкий шаг вперед со словами «Хо-хо-хо, здравствуйте, детишки — девчонки и мальчишки!» А за ним стоит, пошатываясь, Снегурочка. Видно, что девушке совсем плохо. Я шепчу ей на ухо, мол, пройдите в ванную комнату, приведите себя в порядок, у вас же тушь растеклась. Снегурка моей любезностью воспользовалась и побежала в ванную. Следом за ней побежала наша трехлетняя дочка Лиза с испуганным криком: «Мама! Снегурочка тает, вон уже холодной водой умываться начала. Давай ей поможем и в холодильнике запрем на время?!» Взрослые-то поняли ситуацию, мол, все бывает, а дети искренне испугались».

У Шуры с этим праздником тоже связаны не очень приятные воспоминания. «Это произошло в 1990-е годы, когда на праздничных корпоративах можно было заработать несметные богатства. Я тогда пахал без отдыха несколько суток подряд, дал 30 выступлений и заработал 3 млн рублей — огромные деньги по тем временам. А концерты все идут и идут, деньги льются рекой, я складываю их в большой портфель (до банка доехать не успеваю, да и какие тогда были банки — одно название). Чтобы меня не обокрали, с этим портфелем выхожу на сцену и ставлю его перед собой. Пою, а сам поглядываю на него, чтобы не увели. Зрителям казалось — это часть сценического реквизита. Ну, логично все: шинель, шапка-ушанка, ботинки и этот куцый портфель. Так и выступал. Что вы думаете? Деньги у меня все равно украли. Отыграв последний концерт, уже непосредственно в новогоднюю ночь, я отправился догуливать праздник в одну не очень знакомую компанию и там от усталости просто вырубился. Проснулся — портфель пустой. Расстроился, конечно, но не сильно. Я и тогда не переживал из-за денег, и сегодня не буду. Знаю, что есть ценности важнее, а всех денег не заработаешь. Хотя стремиться надо», — смеется Шура.

Певица Глюк’оZа вспоминает, как ее чуть не забыли на Новый год. «Этот случай произошел лет десять назад. В одном далеком сибирском городке 30 декабря у нас проходил концерт, 31-го утром мы улетали — был единственный рейс до Москвы. Я крепко сплю, меня пушкой не разбудишь. Поэтому меня надо было будить и следить, чтобы я заняла вертикальное положение. Все мои администраторы это знали, а в тот раз с нами поехал новичок, который был не в курсе. Собрал музыкантов, рассадил в две машины, и вся команда спокойненько отбыла в аэропорт. Надо сказать, к чести моих ребят, что в первой машине был задан вопрос: «Слушайте, а где Глюк?» — и получен ответ, что она едет во второй машине. Такой же диалог произошел во второй машине. В это время я, как в фильме «Один дома», спускаюсь на завтрак, удивляясь, чего это нет никакой суматохи и сборов. Неспешно завтракаю и только спустя где-то минут двадцать понимаю, что не вижу в отеле ни одного знакомого лица. Подношу к глазам часы — а регистрация-то на мой рейс уже вовсю идет. Паспорт мой вместе с другими документами у администратора. Обнаружив пропажу, он пулей примчался за мной в отель, помог собрать вещи, параллельно дозвонился до ­руководства аэропорта и слезными мольбами убедил задержать рейс. Если бы ему это не удалось, я бы встречала Новый год в отеле».

Проблемы с новогодними рейсами случились и у группы «Корни». Об этом вспоминает бывший солист Александр Асташенок: «Однажды мы под Новый год оказались с гастролями в Норильске. Кроме нас там выступало огромное количество звезд эстрады. Так получилось, что из-за погодных условий весь цвет российского шоу-бизнеса застрял в Норильске на всю первую неделю наступившего года. Была ужасная пурга, на улицу невозможно выйти, все вылеты отменили. Внезапно пурга прекратилась, в небе появилось двухчасовое окно. Нас эвакуировали на трех вертолетах до населенного пункта под названием Игарка, это в Красноярском крае. Там мы пересели на самолет, который специально за нами прилетел из Москвы, и с несколькими посадками и дозаправками прилетели домой».

Форс-мажоры случались в этот день и у группы «Фабрика». «У нас есть традиция: где бы мы ни находились, под бой курантов написать на бумажке желание, сжечь, пепел кинуть в шампанское и выпить его. Тогда желание сбудется. Но однажды в ночь с 31-го на 1-е мы выступали в одном ресторане. Незадолго до полуночи по техническим причинам в нашей гримерке и в коридоре вырубился свет. Но мы выкрутились. У нас были платья, украшенные лампочками, они ярко светились в темноте. На одном из платьев мы включили лампочки, повесили эту иллюминацию на дверь гримерки, и таким образом у нас платье поработало и елочкой с гирляндами, и осветительным прибором. При этом скудном освещении мы все-таки написали желания, сожгли бумажки, выпили шампанского и радостно пошли на сцену».

Источник: tele.ru